22 июня – 80 лет с начала Великой Отечественной войны. «Мы – дети, не знавшие детства». О серовчанине Георгии Кропотине

Тяжело пришлось тем, чье детство выпало на военное лихолетье, по сути, у детей войны его не было. А был тяжелый физический труд наравне со взрослыми и большая ответственность за своих близких.

5 мая Георгию Павловичу Кропотину исполняется 90 лет. Свое детство, прошедшее в деревне Кропотинцы Котельнического района Кировской области в годы Великой Отечественной войны, он не может вспоминать без душевной боли и слез.

– В нашей семье было семеро детей: четыре брата, три сестры, я – самый младший. Отец работал сторожем в магазине, и однажды утром, вернувшись с работы, он сказал нам, что началась война.

Осознать всю трагедию случившегося маленький Георгий, конечно, не мог, только на всю жизнь запомнил страх и слезы в глазах матери и суровые лица старших братьев. На второй день войны в деревню принесли повестки. Первым на фронт ушел старший брат Семён, за ним – Михаил, позже – Александр. Мужчины ушли из каждой семьи, каждого двора – деревня осиротела.

– Остались подростки, дети, женщины и два старика – мой 68-летний отец Павел Петрович и 70-летний сосед Андрей Анисифорович, – вспоминает Георгий Павлович. – Зимой в сапожные мастерские в Котельничи подшивать бойцам валенки забрали и 14-летних подростков.

Колхозом имени Кирова в годы войны руководили две Анны, обе Кропотины (в деревне все были Кропотиными) – энергичные и работящие женщины. Колхозники их уважали. Председателем была Анна Семёновна, у нее было пятеро своих ребятишек, бригадиром – Анна Павловна, у нее – двое детей. Женщины умели организовать тяжелый колхозный труд и везде успевали при этом. В тяжелый труд впряглись и 10-летние мальчишки, забросившие учебу из-за войны. Среди них был и Георгий. Именно эти детские воспоминания остались у него на всю жизнь.

Шел 1942 год. Весна. Георгия посадили плугарем на трактор, вспоминает ветеран. Когда трактор, вспахивая землю, доезжал до конца пашни, мальчик поднимал плуг. А когда разворачивался на пашне, опускал его обратно. Георгий трудился плугарем всю посевную. Колхозницы боронили, пахали на лошадях, а когда лошади не выдерживали и отсутствовала техника, люди пахали сами, по восемь-десять человек запрягаясь в плуг. До войны в колхозе было 17 лошадей, лучших отдали на фронт, остались пять истощенных кобыл, которые погибли к 1943 году. К этому времени в плуг женщины запрягались уже привычно, за ними шли мальчишки, которых не нужно было уговаривать – они просто знали, что так надо.

Основным видом колхозного транспорта были газогенераторные трактора, работавшие на дровах. Рядом с двигателями стояли бочки для подогрева воды, которые и были газогенераторами. Чтобы запустить двигатель, в течение дня в бочку закладывали небольшие чурки, в основном, березовые, которые заготавливали мальчишки. Так вот весной дети возили деревья на санках по снежному насту: вставали в 4 утра, чтобы снег не успел растаять и сходить в лес за березой два раза. Затем распиливали деревья, кололи, давали чуркам просохнуть. А из обуви на ногах – лапти, другой просто не было.

– Люди тогда жили дружнее, – говорит Георгий Павлович, – во всем помогали друг другу, иначе бы просто не выжили. Рабочий день во время посевной начинался в четыре утра, а заканчивался поздно вечером. При этом надо было успеть вспахать и засадить свой собственный огород или, как мы его называли, осырок. Пахали друг другу по очереди. Садили картошку, овес, ячмень. Из зерна делали муку, пекли хлеб. Держали скотину: корову, овец, кур. Ее тоже нужно было чем-то кормить.

При этом с 1942 по 1946 годы колхозники за лето сдавали государству с каждой коровы по 340 литров молока, 40 кг мяса, а также 75 штук яиц, 400 грамм шерсти с овцы. По дворам ходили специальные уполномоченные, которые описывали хозяйство. И сдавали ведь! Выживали при этом как могли: хлеб пекли с примесями, добавляя картошку, картофельные очистки, траву; кашу варили из семян лебеды, лепешки пекли из конского щавеля; вместо чая использовали листья черной смородины, сушеную морковь и прочие травы.

В памяти Георгия Павловича – голодное лето 1943 года. Тогда стояла страшная жара: трава высохла на корню, ничего не уродилось, кроме мелкой, как горох, картошки. Даже на семена колхозники не смогли собрать. Ели траву – лебеду, крапиву, клевер. Чуть легче стало, когда в лесу появились грибы и ягоды. Детишек в каждом дворе – по пять-семь человек. Сколько их тогда вместе со взрослыми поумирало… И так долгие военные годы. Переносить все тяготы помогало понимание того, что все делают нужное для страны и армии дело, а победа на фронте зависит от их труда.

Светлана МЯКОТКИНА