Этот город – твой и мой. Мы жили в другое время. Серовчанка Ирина Портнова вспоминает о своей «малой родине» – поселке Зеленцовском

Чем старше человек становится, тем чаще он мысленно возвращается в прошлое. С удовольствием читаю воспоминания серовчан в рубрике «Этот город – твой и мой».

Мое детство прошло в одном из двухэтажных домов поселка Зеленцовского в пятидесятые годы. Мы жили поначалу в коммунальной квартире, втроем в маленькой комнатушке. Когда у меня родился брат, нам в этом же доме дали двухкомнатную квартиру. У нас не было благоустройства, но воспоминания о жизни в поселке остались самые теплые. Мы топили дровами печки, носили на коромыслах воду из колодца. Жили на втором этаже. Лестница была такая крутая, что подниматься по ней с ведрами, полными воды, было трудно. А если мама устраивала стирку, то, бывало, сколько воды принесешь – столько же и вынесешь ее потом по этим же крутым ступенькам. У каждой семьи был огород, где сажали картошку. Разрабатывали землю на пустырях за домами, ближе к реке Какве. Но, несмотря на бытовую неустроенность, воспоминания о детстве и юности остались самые теплые.

Улица Орджоникидзе не была асфальтирована, редко проезжали машины. Запечатлелись в памяти зеленая трава, дровяники, сараи, разгуливающие по-хозяйски куры. У кого-то хрюкали в сараях свиньи. Люди старались держать хозяйство. Около подъезда никаких изысканных цветов не высаживали. Каждую весну у нас под окнами расцветал бледно-розовый мак, который сам насеивался, но ни милиция, ни наркоманы на него внимания не обращали.

До позднего вечера мы пропадали на улице. Весь район был площадкой для игр. Любимым развлечением были прятки. Нужно было не просто умело спрятаться, а суметь обхитрить ведущего и первым прибежать к загаданному месту. После этого можно было кричать бессмыслицу вроде «Пара-выра!» и радоваться победе. Прятались в кустах, за дровяниками и сараями. Никто не ругал нас за шумные игры.

Мы могли всей ватагой несколько раз за вечер постучаться в квартиру к тете Клаве на первом этаже и попросить попить водички. Она никогда не сердилась и выносила нам ковш воды. У нас не возникало никакого чувства неудобства. Сейчас даже представить невозможно подобное.

Большинство родителей трудились на металлургическом заводе. Наши соседи Таушанковы, Южаковы, Николаевы, Видякины жили очень дружно. Взрослые зимними вечерами собирались в чьей-нибудь квартире и играли в лото на деньги. Думаю, что ставки были чисто символические, но игра порой затягивалась до глубокой ночи. Почему-то часто гас свет, и тогда откуда-то приносили керосиновую лампу и продолжали игру при ней. Если выигрывала наша семья, то отец утром отдавал нам весь выигрыш на конфеты.

В каждой семье было несколько детей. Целыми днями, до позднего вечера, мы были на улице, не помню, чтобы родители нас контролировали. Квартиры не закрывались «на семь замков». Мы с братом прикрывали дверь на обыкновенный шпингалет, который почему-то был прибит снаружи.

Я вспоминаю детство, как радостное, счастливое время, когда тебя не волнуют еще проблемы взрослой жизни. Не хочу сказать, что тогда было хорошо, а сейчас плохо.

Поселок изменился за эти годы. Несколько домов уже снесли из-за ветхости. Мы жили в другом мире, без телевизоров, телефонов, компьютеров, но скучно не было точно.

Ирина ПОРТНОВА

Немного истории

Поселок Зеленцовский назван в честь Сергея Матвеевича Зеленцова, который работал директором металлургического завода с 1924 по 1927 годы, но за это короткое время оставил о себе память в названии целого жилого микрорайона.

 

 

Согласно историческим документам, под его руководством на предприятии была подготовлена и начата коксовая плавка чугуна, завод стал уверенно наращивать темпы производства продукции, благодаря реализуемой в стране Новой экономической политике (НЭП), в Москве даже была открыта торговая контора. Но вошел он в историю и как человек, который многое сделал для улучшения жизни и быта заводчан.

Вспоминая Надеждинск начала 1920-х годов, историки пишут, что Старый поселок отличался неприглядностью, грязью и зловонием, особенно весной и летом. Он состоял сплошь из деревянных построек казарменного и барачного типов. Наиболее густо заселенные Краснофабричный и Чернореченский районы состояли из двенадцатикомнатных казарм. В комнате на четырнадцати квадратных метрах ютились по пять-шесть и даже больше человек.

Никаких подсобных пристроек, даже дровяников, около казарм не было, кроме общих, всюду натыканных весьма примитивных нужников. Здесь жил чистейшей воды пролетариат, существование которого целиком и полностью зависело от заработка на металлургическом заводе.

Тогда-то по распоряжению директора завода С.М. Зеленцова на юго-западной окраине Надеждинска для заводчан построили большой благоустроенный поселок из двухэтажных деревянных домов с отдельными квартирами для каждой рабочей семьи, колодцы, огороды.

Общественного транспорта в те годы как такового не существовало, но директор позаботился о доставке трудящихся со смены и на смену: от поселка к заводу проложили узкоколейную железную дорогу. Паровозики-«кукушки» круглосуточно везли вагончики с пассажирами на предприятие и домой. Пожалуй, это был первый общественный транспорт в истории нашего города. Тупичок около Зеленцовского поселка, откуда начиналась узкоколейка, сохранился до сих пор…

Не только в нашем городе оставил Сергей Зеленцов добрую память. Его имя носит одна из улиц города Магнитогорска. Он руководил закладкой фундамента первых цехов гиганта черной металлургии – Магнитогорского металлургического комбината, а также строительством первого жилья для трудящихся предприятия.