Хранитель памяти

Серов – небольшая часть России, маленькая точка на карте страны. Немало серовчан разлетелось из «родительского дома» по бескрайним просторам России-матушки, прославив свой город в разных отраслях науки, промышленности, искусства. Один из них – Юрий Алексеевич Буранов, доктор исторических наук, автор многочисленных книг. С ним мне посчастливилось встречаться в столице. Разговоры с этим человеком – как путешествие в историю страны.

Родился в Надеждинске 15 октября 1933 года. Окончил школу №16, затем Уральский государственный университет. Главный эксперт Гохрана России. Исследователь обстоятельств гибели представителей династии Романовых, судьбы «царских драгоценностей», подлинности документов из архива В. И. Ленина. C 2000 года создавал в Гохране Российской Федерации архивную базу по истории драгоценностей дома Романовых и золотого запаса Российской империи. В 2003 году на выставке царских драгоценностей работы придворного ювелира В. А. Болина, проходившей в Швеции, был приглашен на встречу со шведской королевской четой.

Взгляд через эпохи

С Юрием Бурановым и руководителем Серовского землячества Виктором Мелещенко мы встретились в вестибюле столичной гостиницы «Космос». Не видя его прежде, сразу выделила Юрия Алексеевича из толпы. Высокий, энергичный человек (в годах, но язык не повернется назвать его пожилым) был заметен особым, каким-то просветленным и цепким выражением глаз. Уже позже, после встречи, подумалось, что это – взгляд человека, насквозь видевшего не одну эпоху, знающего о нашей истории куда больше обычных смертных. Такие люди живут в других измерениях. Хотя путь его начался на берегах реки Каквы, в нашем городе.
– Значительную и едва ли не большую часть жизни я прожил на Урале, преподавал в Уральском университете, работал в институте экономики Академии наук. Переехал в Москву по семейным обстоятельствам, уезжать с Урала мне совсем не хотелось, но получил очень заманчивое по тем временам предложение. Мой научный интерес касался дореволюционной истории, кроме истории партии – меня это не привлекало. Но так получалось, что всё же некоторыми ее аспектами пришлось заниматься, даже опубликовал монографию о фальсификации завещания Ленина. Основана она полностью на источниках. Получил я к документам доступ не сразу, источники эти были закрытые.
Случай уникальный – Юрий Алексеевич первым спустился в эти подвалы. В августе 1991 года по указу Ельцина вместе с руководителем архивной службы Рудольфом они пришли в дом на Пушкинской, где хранится архив Ленина.
– Через день я опечатал этот архив и прошел первым к железным ящикам, в которых был материал, до этого туда доступ разрешался только членам Политбюро ЦК. Мне было очень важно посмотреть, что там лежит, потому что в августе 1991-го были опасения, не уничтожат ли партийные архивы. Поскольку я занимался тогда проблемами истинности завещания Ленина, то у меня был шифр этого дела, и я сразу попросил именно его. Так в руках оказались подлинные документы. Я осмотрел содержимое ящика, на него поставили две печати, одна из них – моя, другая – сотрудника архива, и вернули на место. Интересная деталь: там дверь, как на подводной лодке. Позже мне еще случилось бывать в архиве, он цел.

Романовы на Урале

Последние годы наш земляк занимался темой семьи Романовых. У нас в Серовском районе – село Романово, да и фамилия довольно распространена. Есть мнение, что каким-то образом это связано с царской семьей.
– Вопрос этот очень интересный. Романовы (не последний император, а более ранние), издавна связаны с Уралом, бывали часто там. На эту тему можно рассуждать долго, но я занимался несколько другим направлением. Четыре года, в конце 1950-х – начале 1960-х, был ученым секретарем Свердловского краеведческого музея. Имел в своем распоряжении большой архив, связанный с царской семьей. Через дорогу от музея стоял Ипатьевский дом, был там директор партархива Грязнов. Естественно, я как ученый секретарь краеведческого музея довольно часто заходил, но Грязнов к архивам не допускал. Уже тогда интерес у меня к этому был, что в какой-то мере связано с семейными воспоминаниями.
– С отцом мы не раз говорили о тех временах. Тема цареубийства меня в свое время очень взволновала, как и многих, когда стали об этом говорить вслух. Но я занялся вопросом профессионально, выяснил очень много интересного – все это опубликовано, доложено на разных научных конференциях, в том числе и на одной из международных в Екатеринбурге. Речь идет о записке Юровского, который всё подробно описывал. С фактами и документами в руках я доказал, что записка была написана не им, а академиком Покровским. Все это прошло в прессе и до сих пор по-разному толкуется. Но факт остается фактом: автограф Покровского первым обнаружил я и сделал научный доклад по этому поводу. Тема Романовых началась с архивных поисков, а закончилась публикацией нескольких монографий в издательствах Москвы, Берлина. Я занимался в основном екатеринбургской трагедией, «алапаевским делом» и пермским эпизодом с Михаилом Романовым.
Бывал и на Ганиной Яме, последний раз – в 2002 году. Произвело на меня это большое впечатление. Там сейчас живое место, строится монастырь.

Глухари указали место завода

Много лет Юрий Буранов дружил с Львом Иосифовичем Дзюбинским. Их объединяла любовь не только к городу, но и к истории, краеведению.
– Говоря о Льве Иосифовиче, прежде всего хочу подчеркнуть необычайную доброту, ум и большую эрудицию этого человека и исследователя. Мы с ним общались довольно плотно, когда я два года после окончания университета работал в школе №19, а он был завучем. Вспоминаю смешной случай. На первом своем уроке, пытаясь утихомирить учеников, я так стукнул указкой, что она переломилась и пробила весь журнал. Ужас! Не знаю, что делать. Беру испорченный журнал под мышку, иду к Дзюбинскому. И он меня понял, поохал, тем дело и кончилось. Потом мы с ним так подружились, что позже работали по одной теме в местном архиве. Что же касается права существования домашних краеведов, то скажу без иронии: даже крупный ученый, со всеми званиями вплоть до академика, может сесть в лужу перед краеведом, нашедшим документ, который опрокинет все построения, перевернет многие научные изыскания и вернет ясность.
В то время, когда мы встречались с Юрием Алексеевичем, Лев Иосифович работал над книгой об об Ауэрбахе – уникальной личности, роль которой в истории нашего края еще не до конца понята. И тут нашлась интересная параллель.
– Я учился в школе №16, тогда она была элитной. С удовольствием ходил в один из кружков, где был энтузиаст-краевед. Однажды повел он нас в Медянкино. Пришли в избу на берегу Каквы, хозяин – очень пожилой человек. Когда он был ребенком, его отец водил Ауэрбаха осматривать место под будущий завод. Он рассказывал: Ауэрбах двумя выстрелами дуплетом убил двух глухарей и решил, что место очень удачное. Это было в начале 90-х годов XIX века. Я помню, что привязался с разговорами к этому уже пожилому человеку: что да как, почему это место выбрано для завода? И помню пояснение: Каква здесь бурная, обычно туда даже утка не садится, а там, где Ауэрбах подстрелил дичь, место ровное, хорошее.

Корона для королевы

В свое время Юрий Буранов подарил Серовскому историческому музею книгу «Акционирование горнозаводской отрасли Урала». В ней по Надеждинску есть несколько разделов.
– Акционирование – очень интересная тема. Именно по ней я получил докторскую степень. Это сейчас о нем много говорят, а когда я защищался в Академии наук, никто ничего об этом не знал. Акционирование, как ни странно, подготовило социалистическую революцию. Национализировать по ленинскому декрету предприятия, не только Надеждинский завод, было очень легко. Почему? Потому что все крупные уральские заводы были акционерными предприятиями, а банки располагались в Петербурге. Все деньги были там, управлять предприятиями было просто: дадим деньги или не дадим. Банки национализировали, и первым под декрет попал Надеждинский завод. Действительно, были ходоки у Ленина, сюжет известной картины основан на реальных событиях. С точки зрения механизма, национализация была подготовлена централизацией капитала, уровень развития которого в то время был очень высок, уральская промышленность перед революцией сделала гигантский шаг вперед. Жаль, что наши историки часто шарахаются из крайности в крайность, говорят то о феодальном Урале, то о капиталистическом. Но он был таким, каким был. Пока никто серьезно не копался в Государственном архиве России, где есть отдельные архивные блоки по истории национализации, очень много документов о Богословском округе, Надеждинском заводе. У меня пока тоже руки не доходят.
В 2001 году в Россию приезжал король Швеции с королевой. В звоннице Кремля была подготовлена очень крупная выставка драгоценностей Болина, одного из самых известных в кругу специалистов придворного мастера ювелирного дела конца XIX – начала XX века. На выставке было много экспонатов царской семьи, и наш земляк был приглашен как специалист по дому Романовых.
– Господин Болин – сын ювелира и издал эту книгу. Они оказали мне честь опубликовать в книге мою работу о венчальной короне, изготовленной Болином. О знаменитом в свое время ювелире Болине мы знаем сейчас до обидного мало, у всех на слуху только Фаберже. Болин был элитный мастер, участник всех международных выставок своего времени, но работал он только на царскую семью, а сейчас его наследник – поставщик шведского короля. После революции все продали за границу. Многие диадемы Болина были подарены русским княжнам, которые выходили замуж за иностранных высокопоставленных женихов. Все русские императрицы, начиная с 1856 года, выходя замуж, надевали эту корону с бриллиантами, имели по несколько украшений Болина. Книга – последняя моя работа к этому моменту, забравшая много сил и времени.

На фанатиках земля держится

В разговоре Юрий Алексеевич не раз подчеркивал, что специалист, профессионал – это фанатик. Он не пропадет при любом режиме. Эксперт любого направления уникален сам по себе, он всегда ценился и всегда находил себе работу.
– Мой отец был мастером высокой квалификации. Он делал интерьер в доме баронессы Таубе в Загородке, а барон был директором Надеждинского завода. Его альбом колеров я видел (к сожалению, серовские родственники не смогли сохранить его). Сегодняшние дизайнеры могли бы позавидовать той высокой школе. В годы индустриализации его бригада делала наиболее ответственные работы. В короткие сроки они выкрасили внутренние помещения только что построенного Дворца культуры металлургов. За ночь украсили кинотеатр, тогда показ кино не прерывали, давая мастерам для ремонта ночь. Но очень тяжело отцу работалось в годы войны, труд тогда ценился мало, хотя в Серове его знали, очень часто приглашали на «халтурку». Какой бы режим ни был, мастер найдет себе место.
– Вашим друзьям, знакомым, оставшимся в Серове, будет интересно узнать, как сложилась личная жизнь вдали от малой родины.
– Семья очень важна для любого человека, и спасибо, что задали этот вопрос. Семья у меня великолепная, двое детей. Сын закончил МГУ, очень престижное юридическое отделение, в котором училась вся кремлевская элита. Жена Романа работает в Конституционном суде, окончив тот же факультет. Они воспитывают двоих детей. Дочь окончила в Свердловске журфак УрГУ, очень хороший журналист, в Челябинске выпускает журналы и работает на телевидении. Делала она журнал «Марина» – по своему имени. (Кстати, так случилось, что на конференции в Екатеринбурге, где обсуждались проблемы женского бизнеса, я познакомилась с Мариной, издателем одноименного журнала – великолепно оформленного и глубокого по содержанию. Через год встретилась с ее отцом – авт). Очень энергичная дама, живет хорошо, муж юрист. Недавно был у них, работал в архивах. Моя жена, единственная и верная Галина Борисовна, – грамотный филогог, редактировала на Свердловской киностудии фильмы. К сожалению, из-за ее болезни в свое время мы и уехали в Москву. Серов я очень люблю, уважаю его за уникальность. Как историк скажу, что это было необычное явление – в глухой нехоженой тайге заложен завод, являвшийся изюминкой в производстве металла на древесном угле. Он давал 20% уральского металла. Детские воспоминания о том дыме, стлавшимся над городом, до сих пор живы. Осталась в Серове у меня племянница Татьяна Бердова, очень серьезный человек. Много двоюродных братьев, среди них художник Владимир Буранов. Надеюсь, что меня помнят в Серове, где я вырос, который люблю и считаю своей опорной точкой в биографии.
Юрий Алексеевич Буранов ушел из жизни 21 октября 2004 года, оставив заметный след в истории Урала, России. Таких земляков нужно помнить и гордиться ими.

Тамара Романова

Фото автора