И конечно, любили… Непридуманная история трагической любви на фронте

Как много рассказывается о Великой Отечественной войне, но как мало мы о ней знаем. Мы, родившиеся через десять-двадцать лет после Победы. А как войну представляют сегодняшние девчонки, покоряющие компьютеры, «отрывающиеся» на дискотеках? Я говорю именно о девчонках. Что бы они ощутили, если бы вместо кроссовок, модных джинсов и кофточек им вдруг пришлось натянуть на себя кирзовые сапоги и грубую, не по росту солдатскую форму? Хотя нисколько не сомневаюсь: выпади на их долю тяжелые военные испытания, они преодолеют их с честью, как наши мамы и бабушки в те далекие и страшные сороковые годы.

Мы с подружками часто спрашивали у моей мамы – участницы войны (она служила в частях береговой обороны Балтийского флота на зенитной батарее) о том, как они, девушки, молодые женщины жили на войне. Не как воевали, а именно жили: где и как мылись, стирали, приводили себя в порядок? Это раньше как-то не принято было обсуждать в прессе, по телевидению – обычно речь шла о боевых подвигах, тяжелых боях и ранениях. Только в художественных фильмах проскальзывают эпизоды фронтовой бытовухи. Мама вообще мало рассказывала о войне, впрочем, как и все фронтовики, и фильмы смотреть не любила – тяжело было вспоминать. А на наши вопросы отвечала, что война – войной, а личную гигиену старались блюсти, насколько было возможно. Это потребность не только тела, но и души. Они были молоды, они хотели быть красивыми, они верили, что будут жить.

«А любовь на фронте была?» – допытывались мы. «Все было. И конечно, любили. Чисто, светло, искренне. Только чаще всего счастье это было коротким». Про свои личные душевные переживания мама никогда не говорила, а вот эту историю, случившуюся у них в части, вспоминала.

Возможно, какие-то детали, военные термины я не сумею назвать точно, но, думаю, читатели не осудят за это: поправить меня некому, мама не дожила до этих дней.

…Они оба были из Ленинграда. До войны жили в одном доме, в одном подъезде: Надежда с мужем и дочерью – на втором этаже, Николай с женой и двумя детьми – на четвертом. Он служил в штабе, Надежда работала телефонисткой и частенько брала с собой на работу пятилетнюю дочку Оленьку.

С началом войны муж Нади ушел на фронт и погиб практически в первые месяцы. А немцы между тем подбирались к Ленинграду – на улицах великого города рвались бомбы. Беда свалилась на Николая в один миг: во время бомбежки погибла его жена вместе с детьми.

Горе, как известно, сближает. Надя, еще не успевшая выплакать свои слезы на похоронку мужа, пыталась поддержать обезумевшего от горя Николая. А однажды вечером он зашел к ней и сказал, что уходит на фронт – жить тут больше не может.

Прощание было коротким. Утром и весь следующий день Надежда ходила как чумная: механически выполняла служебные обязанности, невпопад отвечала на вопросы. Ныло сердце, рвалась наружу душа – Николая нет рядом. И спустя несколько дней она приняла решение – проситься на фронт, в ту же часть, где воюет Николай (дочка Оля уже жила у старшей сестры в Подмосковье). Через месяц ее ходатайство удовлетворили. Служила Надежда сначала в штабе, а потом ее перевели в зенитную батарею, которой командовал Николай.

«Новенькая» всем приглянулась: спокойная, улыбчивая, готовая в любой момент прийти на помощь, и на дежурствах всегда соглашалась кого-нибудь подменить. Только скрытная очень, о себе ничего не рассказывала. Первое время девчонки судачили меж собой, потом успокоились. А Надя как будто летала на крыльях, ведь Николай был рядом. О их взаимоотношениях никто не догадывался, в присутствии других Николай к Надежде обращался строго и официально. А ей так хотелось всем рассказать о том, как она любит своего Коленьку, как боится за него, как молится, чтобы остался живым. Но заговорить об этом даже с задушевной подругой не решалась, понимала: неуставные отношения между командиром и подчиненной могут ему навредить. Но, как говорят, тайное всегда становится явным. И это случилось.

Когда Надежда была на ночном дежурстве, одной из женщин, Зинаиде, она зачем-то понадобилась. И та пошла к Наде. Услышав приглушенные голоса, остановилась, прислушалась. Ошибиться она не могла. Голос ее командира, ласковый и заботливый, выводил: «Надюша, я ни на кого из женщин не смотрю. Верь – ты у меня одна». Пулей залетела Зинаида к спящим девчонкам и запричитала: «Девоньки, срам-то какой! Надька-то с командиром гуляет! Сама видела!» Но той реакции, которую ожидала встретить Зина, не последовало. Наоборот, подруга Надежды соскочила с кровати и наотмашь ударила ее по щеке: «Заткнись, тварь!» Зина с ревом выскочила на улицу, и больше ни одного слова никто не промолвил. Молча улеглись и затихли.

А наутро Надежда вернулась с дежурства, как всегда, веселая, поставила общий чайник. Девчонки собрались вокруг стола, обычные разговоры, смешки, воспоминания о снах. Тут же была и Зина, но и она ничем не выдала ночной инцидент.

Шли дни, недели. О взаимоотношениях Надежды и Николая, конечно, уже все знали, но на людях они между собой общались подчеркнуто официально. И наступил день, трагические события которого потрясли всю часть.

По случаю предстоящих новогодних праздников к фронтовикам должны были приехать артисты. Их ждали, готовились заранее. Накануне вечером девчонки обсуждали, кто где кого подменит во время дежурства. Решили в этот день дежурить по очереди, чтобы все смогли взглянуть на гостей, послушать их песни, вспомнить о доме. Надежда напросилась на дежурство в офицерский кубрик. После отбоя в тот день девочки долго не спали, вспоминали мирную жизнь, рассказывали о себе. Поведала свою историю любви и Надежда. Она вообще в эту ночь была разговорчивая, веселая, вся как бы изнутри светилась. Девчонки слушали ее и вслух завидовали: «Счастливая ты, Надюш! А что у нас впереди?» «Девочки, милые, у вас все-все-все будет хорошо!» – Надя вроде как вину перед подругами чувствовала за то, что Николай ее рядом, что видит она заботу его, что не одна…

С утра в части был целый переполох: мыли, прибирали, сооружали сцену. Бригада артистов прибыла только к вечеру. Николай весь в заботах: гостей встретить, накормить, отдать необходимые распоряжения. Проходя мимо Нади, он на секунду остановился: «Прости, некогда, увидимся вечером». Что произошло в тот день, кто чего наплел Надежде – девчонки ничего толком не знали. Ее никто не хватился весь вечер, а вернувшись с концерта, увидели на столе Надину фотографию и на обороте надпись: «Девчонки, я вас всех очень люблю!» Почуяв худое, кинулись на улицу, стали кричать, звать… И тут кто-то из девчонок пронзительно завизжал – на снегу под кустом лежала Надежда, рядом – пистолет, как потом выяснилось, Николая.

Позже именно Зинаида внесла ясность в трагедию. Когда концерт закончился, она подошла к Наде, поджидавшей Николая у двери офицерского кубрика: «Не жди. Он артисточку повел в столовую. Не веришь, иди посмотри!» И вместе с Надей побежала к светящимся окнам. Через занавески было видно, что в столовой танцуют. Надя долго не отходила от окна, потом бросилась к офицерскому домику. Что было дальше, Зина не знает. Очевидно, там в тумбочке Николая она взяла его пистолет….

Николая арестовали сразу – за халатное отношение к табельному оружию, даже не показали, где похоронили Надежду. Трибунал, лишение воинских званий и наград, штрафбат… Как прошли для него оставшиеся полтора года войны, моя мама не знала. Только увидеться еще раз им все же удалось.

Это случилось сразу после победных залпов. Их, зенитчиц, пригласили на бал победителей в окружной Дом офицеров. Во время праздника к маме подходит молоденький лейтенант и говорит: «Вас просят подойти вон туда», – и указывает в сторону группы офицеров. Мама посмотрела на их погоны и ордена: «Вы, наверное, ошиблись. Я никого из них не знаю». Но паренек переспросил: «Вы Нина?» «Да». «Тогда именно Вас там ждут». Она, старшина II статьи, робко подошла к офицерам. И вдруг к ней поворачивается майор и протягивает руку: «Здравствуйте, Нина! Не узнаете?»

Николай! Грудь в орденах и почти белая голова. «Теперь узнала! Как Вы?» «У меня все нормально. Отбываю в Ленинград, на постоянное место службы. Только сначала заберу Ольгу у тетки. Ей скоро 10 лет, нужно дальше учиться и строить новую жизнь… Мы с Надюшей мечтали об этом».

Ирина ПЕРОВА