Сегодня - Пятница 29 марта
Доллар США: 92.26 ₽ Евро: 99.71
Главная / Культура / САГА о деревьях, или Немецкий художник на русской земле

САГА о деревьях, или Немецкий художник на русской земле

13 октября 2022 в 09:53
Категории: Культура, Новости

Продолжение. Начало https://serov-rb.ru/saga-o-derevyah-ili-nemetskij-hudozhnik-na-russkoj-zemle/

Романтический поэт, вступая в лес, начинает путешествие по дебрям собственной души. Художник, избрав главной темой деревья, обещает поведать зрителю о тайне жизни. Черно-белый мир гравюры и офорта Льва Вейберта. Иногда это резкий, контрастный мир, иногда – в мягких полутонах. Очень часто на графических листах горные пейзажи и деревья. «Повесть о лесах» – назвал художник свою самую удивительную и философскую серию офортов.

…СПУСТЯ КАКОЕ-ТО ВРЕМЯ Лев Вейберт знакомится с художником Михаилом Дистергефтом, который в зоне по распоряжению управляющего угольным трестом занимался агитоформлением, рисовал маслом большие панорамы карьера, готовил декорации к театральным постановкам. По рекомендации Дистергефта Лев получает спасительное направление на работу в Клуб угольщиков.
Оформленный рабочим сцены Вейберт в свободное от работы время ходит с художниками-трудармейцами на этюды. «Перевоспитание» искусством поощрялось отделами культуры НижТагЛага.
Победа в войне ничего не изменила в жизни «трудармейцев немецкой национальности». В 1948 году появился указ, по которому их оставляли в этих суровых местах на вечное поселение. Для многих известие оказалось крушением всех надежд.
Но год спустя выходит документ, разрешающий молодым немцам поступать в учебные заведения. Узнав об этом в июле, Лев уже в августе держит вступительные экзамены в Свердловское художественное училище и сдает их блестяще – его зачисляют в студенты.
В 1952 году, как только становится возможным, Лев отправляется в путь к тем самым горам, которые десять лет назад, как призрачная fata morgana, дотянулись блеском заснеженных вершин до его сердца. Косьвинский, Серебрянский, Конжаковский Камень, Буртым…
В 1960-е квартира Льва Вейберта и его жены Надежды Никулиной становится культурным центром города. Вся интеллигенция здесь: начинающие писатели, художники, журналисты – все дышит «оттепелью», раскрепощенностью идей.
Поездки в дома творчества, общение с коллегами, участие в областных выставках… Но это – видимая жизнь. А была другая, которую художник проживал в горах и в лесу: иногда один, иногда с немногими попутчиками.
«Спустившись с кедровой сопки, мы вошли в шатер темного леса и стали пробираться через завалы громадных полусгнивших деревьев, окутанных седыми нитями тонких сухих веток. Они струились по стволам, и от этого лес казался серебряным. Было сумрачно и торжественно. Тишина поражала. Только иногда налетал легкий ветер и было слышно, как шумят вершины старых кедров», – гласит запись в его дорожном альбоме.
Лев впитывал все, ощущая себя частичкой вселенской истории. Вот как об этом пишет его дочь Наталья Вейберт, поэт, художник:
«Мое сердце в горах
Все взволнованней бьется,
Мое зрение вбирает гигантский простор –
Здесь немая душа от любви разорвется –
Очарованный жить –
Мой земной приговор».
Какие образы прорастали в нем? ОНИ ВЫПЛЕСНУЛИСЬ, пошли по листам его гравюр, когда в 1970-е Лев и Надежда переехали поближе к Свердловску, в поселок Калиново, что на берегу холодного и чистого озера Таватуй. Темы были все те же: горы, деревья. Потом – все больше деревья, жизнь леса, которую художник видел как непрерывную цепь катастроф и возрождений.
Глядя на его работы, по искривленному дереву-исполину можно догадаться, как гнулось и сопротивлялось оно ураганным порывам, прямым ударам молнии, засухе и пожару. Портреты деревьев, среди которых есть свои герои? Похоже, что так. И в то же время художник не копирует природу, а подобно европейским мастерам Ренессанса передает ее философию, дух, глубинное звучание мира, но и «голос бытия» тоже.
Лев Вейберт насыщает свои работы мельчайшими оттенками, где черное и белое сотни раз переходят друг в друга. Художник тщательно и кропотливо воссоздает в гравюрах ту неуловимую простым глазом мировую ткань, из которой сотканы свет дня и тень дерева, выпуклые стволы и далекие хребты гор, извивающиеся по земле корни и спутанные ветром ветви. Словно музыка Баха, изображение во многих гравюрах «поднимает» взгляд зрителя кверху. Сквозь сплетенный узор леса к пологим вершинам гор, к кружащей черной птице, к сумрачному, но все же бездонному небу…
ОСТАЛОСЬ ДОБАВИТЬ, что Лев Павлович Вейберт никогда не был в Германии, не знал, где жили и похоронены его предки. Не говорил по-немецки и ощущал себя русским. Но есть то, что наследуется человеком как его пракультура, что передается ему как некий древний код, как ключ, как некое предназначение. Наверное, есть особый смысл вспомнить об этом именно сейчас, в 2022-м – в год сохранения в России ее богатого многонационального культурного наследия.
Лев Вейберт служил своему предназначению более полувека, соединяя в себе и своем творчестве две великие культуры – России и Германии. Ни одна в нем не подавляла другую. Впрочем, как заметил наш соавтор по этой публикации, искусствовед Александр Степанов, «разногласий между настоящими культурами не бывает».
Еще больше интересного – в следующих постах.

Александр СЕДОВ, философ; Елена ГОНЧАРОВА (КИРИЛЛОВА), журналист, координатор проекта «Северная ART-Галерея»

Иллюстрация предоставлена АНО «ПОДОРОЖНИК»

Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.



Сообщить об опечатке

Текст, который будет отправлен нашим редакторам: